В гостях у ангелов

-       В Дмитровское? Что это вам там понадобилось?

-       Мы в церковь, на ангелов посмотреть хотели.

-       Хороши?

-       Хороши!

-       Когда-то мы с бабушкой в той церкви венчаться мечтали. Не пришлось.

-       А что церковь-то такая же старая как ты, деда?

-       Что ты, внученька, много старше меня. Почитай на век целый.

-       Деда, а расскажи мне про неё.

-       Да не рассказать мне, я же галоцкий. Наши в Сукромлю ходили, там и погост содержали. А когда мы здесь, в посёлке, обосновались, она уже лет пять, почитай, как была закрыта. Ты у бабушки спроси. Несколько поколений её семьи в ту церковь ходили. Самой красивой она в округе слыла.

Весна 1861 г.

-       Михаська, Михаська, айда на Жаленку, там дед Ивашка щуку в полтора аршина поймал.

-       Это где ж?

-       Да на омуте, под Свиной горкой.

-       А чем поймал-то?

-       Удой говорит.

-       Ой, брешешь. Удой такую не взять.

-       Так он её к берегу подтащил и клюкой своей огрел, вот и вытащил. Михаська, ну пойдём на Жаленку, маманька кулебяку обещала, если щуку поймаем.

-       Пойдём, только не на омут, а на Епрюшки, а то Кутузиха опять высечь велит, что без её ведома.

-       Да это, если прознает, но она опять в селе, там в церкви иконостас меняют.

-       Не, всё равно пойдём на Епрюшки, они поближе.

Пасха, 1895 г.

-       Аниська, собирай малышей. Егор, запрягай лошадь. Вишь, народ уже потянулся в село на службу.

Быстро забегала по избе девчушка, её старший брат вывел во двор чалую. Отощала за зиму кормилица, но ничего: весна нынче дружная, снег уже почти сошёл, на ярмарку съездим – мёд, половики продадим, овса прикупим. А сейчас важно к заутрени не опоздать, а то отец Дмитрий велит водой из колодца облить. Четверть часа спустя большая семья Михайлы Скворцова была уже в пути. От Ляхова до Дмитровского версты четыре, но малым не дойти, да и мать-старуха скрипит, на ноги жалуется. Ничего доберёмся, псалмы послушаем, пасху осветим.

-       Радуйся-радуйся, Христос Воскрес!

-       Во истину воскрес!

-       Хорошо нынче в церкви пели.

-       И вправду хорошо.

-       Аниська, а ты знаешь ангелы-то в алтаре живые. Ей-богу видела, как они рапидами махали.

Аниська, или Анисья Михайловна, как она нынче себя ощущала, не поверила. Ей, двенадцатилетней девице, в сказки верить не пристало. Сегодня в честь праздника ей подарят прялку. Не детскую, а настоящую – приданое готовить. «Надобно сказать отцу, чтоб нашу фамилию на ней вырезал», — подумала она, пока рядом щебетала подружка.

Святки, 1903 г.

Дверь скрипнула тихонько, но, снимая у печки валенки, Анисья уронила кочергу. Матушка услыхала, забранилась.

-       Петухи скоро запоют, а ты только явилась. Где тебя леший носил?

-       Сначала, — запинаясь, начала оправдываться Анисья. — мы колядовали, а потом…

-       Что потом?

-       Снег полоть за околицу пошли, а там парни горецкие... Мы от них убежали и в село, к церкви, подслушивать.

-       Много ли наслушали?

-       Танюшка похоронный звон услыхала, так испугалась. Ты ведь знаешь, у неё мать болеет, помрёт видать скоро, а отец сказал, что на Карасихе женится. Мачеха сироту не помилует. А я колокольцы весёлые услыхала…

-       Ох, замуж тебе пора, Аниська.

Красная горка, в тот же год

-       Ну, что, Михал Степаныч, можно сватов засылать?

-       А отец добро дал? – чубатого парня Михал Степаныч Скворцов не долюбливал, дочкин выбор не одобрял.

-       А как же, ему Анисья и сама нравится. Говорит для рода нашего, Беляковского, самая подходящая невеста будет.

-       А вот мне ты, Иона, не больно нравишься.

-       Так не вам же со мной жить.

-       Всё равно понять не могу, что она в тебе нашла. Ладно, пусть Борис сватов присылает. Апосля Покрова сыграем свадьбу, раньше, всё одно, с отцом Дмитрием не договориться.

-       Да, уж больно грозен батюшка наш.

Конец октября того же года

-       Устька, мешочек с ячменём не забудь. Надо пожелать счастья и богатства молодым на выходе из церкви.

-       Не забуду, матушка. – ответила девчушка. - Ой, и радостно колокола в церкви звонят!

-       Хорошие колокола и звонят по хорошему поводу.

-       А я, когда вырасту, как Аниська, тоже в нашей церкви венчаться буду.

-       Да вырасти ты сначала, ягоза.

Ноябрь, 1929 г.

-       Не вставайте, матушка. Бабка Аграфена сказала, ох и тяжёлыми были роды. Мы с Веркой за хозяйством присмотрим. И малых накормили. – Уговаривала мать, разродившуюся два часа назад очередной девочкой, двадцатилетняя Катерина. Младшая сестра Верка стояла поодаль, качая новорожденную, рядом с ней, сунув палец в рот, крутился младшенький брат, четырёхлетний Николка.

-       Чай не девочка уже, сестричка-то ваша десятая у меня.

-       Всё одно, матушка, полежите.

-       А как Иона Борисыч нагрянет, щей подать велит?

-       Так они же уже в печи с час как томятся.

Анисья Михайловна Белякова мужа своего не боялась, но детям внушала к нему уважение. Пожалуй, и вправду вставать рано. Раз все сыты и полежать можно, она откинулась на подушки. В свои сорок шесть лет, роженица всё ещё оставалась красивой женщиной. Синие глаза не утратили своей глубины. Не портила её и ранняя седина, посеребрившая тёмные волосы. Старшие сыновья уже обженились, две старшие дочки выросли, того и гляди сами замуж повыскакивают. Ничего, вон Нюрка подрастает.

-       Катерина, будешь сестре крёстной. Подумай, как наречёшь малую, да иди, рубашечку вышивай. Там в сундуке отрез льна найдёшь.

-       Матушка, а можно её Маргаритой назвать? Уж больно красиво звучит.

-       Святцы почитать надо бы. Ты на службу завтра сходи, с отцом Александром поговори. Скажет можно, что ж не назвать. Заодно и о крестинах договорись, чтоб до поста успеть.

Накануне Троицы, 2009 г.

-       Мам, пока вы оградку красите, мы пойдём на ангелов посмотрим… Знаешь, Димка, они такие красивые, словно живые. Сто раз видела, а всё равно к ним тянет... Я где-то читала, что возможно их знаменитый Боровиковский писал… Да, обветшала ты, Успенская церковь. Апсида совсем рушится, скоро не к кому будет в гости ходить, а жаль…

Елена Громова

фото автора