Проза

Весна по имени осень

В.К. Ты даже умерла с улыбкой…

Просыпаюсь от яркого солнечного света, бьющего прямо в глаза. Белые занавески плохо защищают от него. Перевожу взгляд на Линку – спит. Встаю. Тихо накидываю больничный плед на карниз – так солнце не разбудит девочку. Ей нужно выспаться. Забираюсь обратно под одеяло. Наверное, уже не уснуть. Включаю ноутбук. Привычно захожу в Интернет. Читаю: «Меня бросил парень. Я не хочу жить…», «Меня не понимают родители. Я не хочу жить…», «Меня предали друзья, я не хочу жить…»… Идиоты!!! Да я с удовольствием поменялась бы с вами местами.

Четыре года назад мне поставили диагноз – опухоль. Все говорили, что это не приговор, что рак лечится… в общем-то сначала всё было очень неплохо. Операция, курс химеотерапии, реабилитация… выписалась практически здоровой. Но через полтора года всё изменилось далеко не в лучшую сторону. Жизнь стала походить на замкнутый круг.. Больницы… врачи… медсестры… кажется, белый цвет стал главным в моей жизни. Белые стены, белые халаты, белые от слёз глаза… Сейчас уже слова о излечимости рака не кажутся такими убедительными. Да и врачи глаза отводят. Зачем? Я же всё понимаю. Они не виноваты. Никто не виноват.

Иногда я плачу. Когда нет сил терпеть боль. И когда не видит Лина. При ней я стараюсь смеяться. Она не должна знать.

В коридоре неосторожно хлопнула дверь. Ресницы девочки дрогнули. Ей пять лет. Зовут Ангелина. Ей очень подходит это имя. Она лучше всех умеет меня успокоить, утешить… даже рассмешить. У неё тоже рак…

Я играю с ней, читаю ей книги… Она очень хорошо умеет слушать. А ещё Линка отлично рисует. Берёт лист бумаги, краски… И без всяких карандашных набросков на листке появляются цветы и деревья, люди и животные… Её рисунки уже висят не только на стенах нашей палаты. Они есть везде: в соседних комнатах, в сестринской, в ординаторской… Эта девочка смогла покорить сердца всех.

Громкие шаги в коридоре. Линка просыпается. Смотрит мне в глаза. Видимо, замечает следы слёз… через силу улыбаюсь. Она босыми ногами топает по полу к моей кровати, забирается на неё. Почему у тебя опять такие ледяные руки? Я укутываю её одеялом, беру с тумбочки очередную книгу. «Волшебник изумрудного города». Ей нравится эта сказка. Читаем…

В палату заходит врач. Уводит Линку на очередные процедуры. Я остаюсь одна. В последнее время очень боюсь одиночества.

Снимаю с карниза плед. Открываю окно. В палату врывается тёплый ветер. Весна. Но я больше люблю осень. Сентябрь. 15 сентября мне исполнится 16. Я надеюсь…

Мимо больницы идут люди. Нет, не идут…бегут, стараются не замечать. Их пугает вывеска на дверях: «Детская онкология». Но почему? Рак не передаётся воздушно-капельным путём. Смерть - не инфекция. Мы не заразны. Мы просто умираем…

Но даже с этими людьми, чужими и незнакомыми, немного легче, чем одной. Я стараюсь не замечать страха в их глазах. У одних на лице читается жалость, у других – брезгливость, у третьих – безразличие… Но все их чувства порождает только одно – страх. Ни в чём не виню их. Понимаю. Наверное, я вела бы себя точно так же. Если бы не знала…

В палату влетает Линка. За ней входит Екатерина Александровна, её мама. Они идут гулять в парк. Их отпустил врач. Хочу ли я с ними? Нет, идите сами. Не хочется мешать. Помогаю Лине одеться. Она обещает принести мне из парка воздушный шар. Можно синий? Она радостно кивает и, хватая за руку маму, выбегает за дверь. Я машу им вслед рукой.

У меня нет родителей – они погибли. Три года назад. В автомобильной катастрофе. Меня взяла к себе сестра, Женька. Сейчас ей двадцать четыре. Мы с ней с детства лучшими подругами себя считаем. После смерти родителей, её уговаривали отдать меня в приют. Женька никого не слушала: «Вика, я тебя никогда не брошу»…

День тянется словно резиновый. Без Линки совсем мутно. Читаю. Не помню что. Смотрю фильм. Не знаю о чём. Разговариваю с врачами, медсёстрами…

Они возвращаются под вечер. Линка со смехом вручает мне огромный ярко-синий шар. Мы привязываем его к спинке моей кровати. Он стремительно поднимается к потолку...

Мы садимся на кровать. Заворачиваемся в плед. Я включаю на компьютере «Бэмби» - любимый мультик. Но до конца не досматриваем. Переполненная эмоциями Линка засыпает. Я укрываю её одеялом и иду к своей кровати у окна. Забираюсь под одеяло. Смотрю на спящую девочку…

Я никогда не верила в Бога, я даже некрещёная… Но… если из нас двоих суждено выжить только одной, пусть это будет она.

Засыпаю. Мне сниться осень.

•••

Иду навестить сестрёнку. Привычно вбегаю на больничное крыльцо. Лечу по ступенькам. Первый этаж… второй…третий…четвёртый… конец коридора. Последняя дверь слева. Тихий скрип давно несмазанных петель. Внимательные глаза лечащего врача Вики. Шаг через порог палаты. Первое что замечаю – неподвижно лежащую на своей кровати Лину. Рядом – её мама. Она гладит девочку по голове, едва сдерживая слёзы. Перевожу глаза на кровать у окна, почему-то аккуратно заправленную незнакомым, грязно-зелёным и протёртым пледом. Наше плюшевое светло-коричневое - ЕЁ любимое - одеяло лежит рядом на стуле. Вика… Вика. Вика! Вика!!! Сдавленный хриплый шёпот сменяется истеричным криком… Слёз почему-то нет…

В палату влетает врач. Почему он стоял у этих дверей? Время утреннего обхода давно закончилось… за ним входит медсестра. Я очень хорошо её знаю – слишком долго Вика находится здесь. Вика!? Что с ней? Где она!? Отведите меня к ней. Почему нельзя? Я принесла ей виноград, она просила… Она очень его любит… Она будет рада…Я хочу её увидеть… Она моя сестра… Вы не можете запретить…Я по ней соскучилась… Я её не видела больше суток…

Чувствую легкий укол в предплечье. Сквозь сон слышу, как плачет Лина. Засыпаю. Мне снится Вика…

Сказки

Дожили

- Вот что, Василиса. Не мила ты мне боле. – Мрачно промолвил Иван-царевич, не отрывая взгляда от большой плоской тарелочки. По ней, сотрясаясь от трансляции футбольного матча, ходуном ходило наливное яблочко. Сборная «Отпетых лиходеев» с разгромным счетом проигрывала сборной «Трёх богатырей». – Разлюбил я тебя. Ухожу.

Василиса потемнела ясными очами, сжала белы руки в кулаки… Но вовремя вспомнила о царских манерах, осторожно отложила вышивание и ровным спокойным голосом поинтересовалась:

- С какого перепуга, дурачок мой? И к кому же?

- Да хотя бы к Русалке!

- Понятно. На экзотику потянуло. А я-то тебе, чем не угодила?

- А что я от тебя хорошего в последнее время вижу? – проворчал Иван. – От Серого волка и то больше пользы получаю.

- Естественно! – ехидно заметила Василиса. – Корми ты так Лешего, и он бы к тебе в приятели  записался. Помнится, обсуждали вы с Серым, как у Емели печь угнать. Желательно вместе с Несмеяной. Сначала «обсуждали» под пиво хмельное с фаршированной щукой в кляре. Она, бедная, только про «три желания» вспомнить и успела. Потом – под вино красное с яблоками молодильными. Видно, чтоб отцу не достались. А вчера?! Приспичило вам за компанию с Серым на охоту отправиться. И всё бы обошлось, если б не на Жар-птицу. Мало того, что я ожоги ваши всю ночь заговорами лечила, так ещё с утра пришлось медведя, хозяина леса, мёдом задабривать. Вы ж лицензию получить не удосужились, горе-охотники. Отраду себе нашёл – Волка.

- Между прочим, - Иван по-прежнему не отводил глаза от тарелочки. – Он ради меня ничего не жалеет. А ты?!

- А я ради тебя из кожи вон лезу. Каждый день. – Спокойно ответила Василиса.

- Ага. И всякий раз из новой. Из-за твоих кож в горнице развернуться негде – везде на сундуки натыкаешься.

- Это уже не сундуки, это – схроны антиквариата. А одеть-то нечего.

- Не куплю. – отрезал Иван. – Эти сперва сноси.

- То есть мне теперь в лохмотьях ходить? – осведомилась Премудрая.

- Так ты перестань, наконец, объедки в рукава прятать и остатки вина из бокалов за пазуху сливать. Вот и не будут обновки за два дня в ветошь превращаться. Между прочим, я ради тебя Кощея завалил. Ты меня всю жизнь благодарить должна.

- Вспомнил! Во-первых, не ради меня, ты полцарства получить хотел. А во-вторых, не завалил, а банально заказал. Герой несчастный! Целую бригаду против хилого старикашки выставил: медведь, заяц, селезень, щука… Даже Баба Яга поучаствовала. Хорошо, Змея Горыныча не подключил.

- Дура, и не лечишься. – Зло ответил Иван. – Премудрая нашлась! Ничего в геройстве не понимаешь. Всё, собираю вещи и ухожу.

- Котомку достать? – язвительно поинтересовалась Василиса.

- Ты почему мужу перечишь? – хмуро спросил Иван. – Обратно на болото захотела?

- Но-но, милёнок. Учти: я на болото попала, а ты на болотную запал. И кому из нас на болоте лучше не показываться?

- Нет, я тебя на болото не отправлю. Соловью-разбойнику подарю. Пусть потешится.

В этот момент в окошко, едва не зацепив разбушевавшегося Ивана, влетела стрела. Василиса на лету её схватила, внимательно изучила, подошла к одному из сундуков, стоявших вдоль стен горницы:

- Что бы такое надеть, а? – вопрос был явно задан себе. Василиса старательно перебирала лягушачьи кожи.

В окне показалась голова Серого волка:

- Вань. Ванька-аа-а, – полушёпотом позвал он. – Слушай сюда! Ответ такой: «Сперва пусть разведётся».

- Это кто сказал? – так же тихо переспросил Царевич.

- Обе. – Волк виновато повёл ушами и убежал.

- Так. Ну и дела. Русалка хвостом вильнула, Прекрасная в тереме заперлась, Премудрая и та того и гляди… Дожили… Иван тихо поднял стрелу, сломав её бросил в печь, тяжело вздохнул.

- Василисушка! Так какую ты шкурку хотела?!

Пойди туда – не знаю куда, найди то, что не знает в сказке никто

По лесу, весело перепрыгивая через поваленные деревья и постоянно теряясь в высокой траве, мчался клубок ярко-красных шерстяных ниток. За ним, гораздо медленнее и уж точно не так весело, брёл Иван-царевич, бормоча под нос проклятья и этому сумасшедшему комку шерсти, и чересчур «продвинутой» жене Василисе, и вконец заросшему лесу.

А началось всё с того, что Василиса Премудрая, Ванькина супруга, приволокла из города диковину чужеземную – чемодан думающий. Ноутбук называется. И поселила в нём зверя неизведанного с именем исконно нерусским – Интернет. Сперва-то Ванька обрадовался: сидит жена в тереме, скандалов не затевает, на девичники не мотается, с Кощеем не кокетничает. Не супруга – золото! Но через пару-тройку дней выяснилось: она ещё и в доме не убирается, про прялку забыла, а главное, яства, столь Ванькой любимые готовить не желает. Некогда ей. Её «В «Одноклассниках» ждут, «В контакте» терроризируют, и вообще:

- Я тебе из города целый ящик здорового питания привезла. Мюсли называется. Ешь, и не возражай!

Вот так. А эти самые мюсли даже нюхать не хочется. Да что там нюхать – на них смотреть противно. От них сам Змей Горыныч отказался. Хотя за недостатком желающих с ним сражаться в травоядного превратился. Скоро хомяком станет.

А Интернет-то, Интернет-то… Ещё через день в терем какой-то «курьер» заявился из «Интернет-магазина» и приволок целый ворох вещей непонятных и ненужных, такую сумму за это всё запросил, что Ванька последний кусок «буженины по-домашнему» в лужу уронил. В общем, никакой жизни с этим Интернетом не стало. Сидит Василиска целыми днями у ноутбука: глаза в экран, на Ивана — ноль внимания.

А тут ещё заболел он. Ноутбук в смысле. Так Премудрая и сказала: «Вирус подцепил». Ванька предложил его в баньке попарить – вирус прогнать, так Василиса мужа дураком обозвала. Сказала, чтоб этот «бук» вылечить, ещё какой-то «антивирус» нужен. Отправила Ивана его искать. Мюсли в котомку с собой напихала, в руки клубок сунула, и листочек с именем этого «врача». То есть с фамилией. Касперский он. А что Ваньке с фамилии, лучше бы адрес узнала. Никто про этого «айболита» не слышал, в глаза его не видел, и знать не знает. Ни одной особой приметы. Ни одного наглядного пособия. Хоть в газету объявление пиши: «Пропал врач, фамилия Касперский…»

Ванька уже весь город обошёл, все больницы обследовал – ничего. А потом вывеску на магазине увидел: «Лечение компьютерных вирусов». Зашёл. Видит – сидят за столом люди какие-то. В квадрат с картинками пялятся (его ещё Василиса монитором звала), пальцами кнопки нажимают, глаза безумные…

— Да, таких в нашем сказочном мире Змею Горынычу отдали бы на расправу, – подумал Иван. – Вот они в город и сбежали.

Однако к столу подошёл и вежливо поинтересовался, не знает ли кто Касперского. Ему не глядя протянули какой-то конверт. Царевич повторил:

— Мне Касперский нужен.

Самый старший из «сбежавших» оторвал глаза от монитора и лениво поинтересовался:

- Так в чём дело? Бери и топай.

Иван пожал плечами, но решил не спорить. Взял конверт и вышел из магазина. Теперь вот по буеракам этим домой возвращается. В конверте какой-то блестящий круг лежит. На грампластинку похожий. На всякий случай не выкинул. Попадёт ему дома от Василиски. Так и не нашёл он доктора этого, Касперского.